О «двух первоначалах»

Дуализм

... Учение манихейцев впитывает в себя как губка недостатки всех религий, поскольку манихейцы, если рассуждать последовательно, не могут ждать ничего хорошего в награду за свои молитвы и не могут опасаться ничего плохого в наказание за невнимание к богу. В соответствии со своим учением они должны быть убеждены: что бы они ни делали, добрый бог всегда будет к ним благосклонен, а дурной бог всегда будет против них. Это два бога, из которых один может делать только добро, а другой — только зло. Они предназначены к этому своей природой и следуют этому предназначению, напрягая все свои силы.

Довод, который я приведу, кажется мне очень сильным. Лучший путь, по которому можно идти в философских спорах, это путь логики. Если мы будем следовать ей в настоящем споре, то мы очень ясно увидим, что и единственная, и бесконечная власть, и счастье принадлежат творцу мира. Необходимость природы показывает, что имеются причины всех действий, а значит, необходимо должна существовать сила, достаточная для сотворения мира. Но лучше согласовалось бы с порядком, чтобы эта сила была собрана в одном лице, чем если бы она была разделена на два, три или на сто тысяч лиц. Итак, сделаем вывод, что она не разделена и вся целиком помещается в одной природе, а поэтому нет двух первоначал, а есть только одно. Было столько же оснований допустить здесь бесконечность [начал], как сделали атомисты, как и допустить только два начала.

Если противоречит порядку то, что могущество природы разделено между двумя лицами, то, вообще говоря, насколько более странно то, что эти два лица являются врагами и диаметрально противоположны друг другу. Это могло бы породить лишь всевозможные беспорядки. То, что один захочет создать, другой захочет разрушить, и поэтому или ничего из этого не выйдет, или если что-нибудь и выйдет, то это будет причудливое творение, весьма далекое от правильности нашей Вселенной. Итак, манихейство повержено в прах весьма сильным доводом. Если бы допустили два начала, которые во всем действовали сообща, то было бы меньше затруднений.

Тем не менее [и тогда] была бы нарушена логика, [а именно] положение, что не нужно без необходимости удваивать сущности; ибо если есть два первоначала, то или каждое из них обладает полной силой, необходимой для сотворения Вселенной, или они оба ею не обладают. Если они оба имеют такую силу, то одна из них излишня; если они ее не имеют, значит, эта сила была разделена напрасно и было бы лучше соединить ее в одном лице, отчего она стала бы более активной: «Virtus unita fortius agit» [единая сила действует сильнее], — говорят в школах перипатетиков. Кроме того, нелегко понять, каким образом причина, которая существует сама по себе, является лишь частью некой силы. Кто же ограничил ее до такой-то степени? Ведь она не зависит ни от чего, она черпает всё из своих собственных источников...

... Один бог или достаточен для сотворения мира, или недостаточен. Если он достаточен, то другой бог не нужен, а если нужна помощь другого бога, то каждому из них недостает необходимой силы: однако невозможно, чтобы в боге было несовершенство. Маймонид отвечает, что, хотя один бог не мог создать совершенно самостоятельно механизм этого мира, было бы неправильно называть его бессильным и недостаточным, ибо не следует считать таким [существо], не сделавшее того, что превосходит его природу. Это не бессилие бога, если он не в состоянии либо сделать квадрат, сторона которого была бы равна диагонали, либо воплотиться в такой квадрат. Это не мешает богу быть всемогущим; естественная неосуществимость некоторых вещей не наносит никакого ущерба всемогуществу бога. Стало быть, если утверждают, что невозможно, чтобы естественным образом один бог создал мир, то надобность в двух божествах для сотворения мира не есть свидетельство несовершенства или недостатка могущества в каждом из богов.

Можно было бы показать, что это не что иное, как крючкотворство, но, чтобы избежать слишком долгих споров, я ограничусь заявлением, что манихейцы не могут воспользоваться вышеуказанным недостатком [божественного могущества], ибо если природе бога должна быть присуща некоторая сила, то это сила, необходимая для того, чтобы сделать то, чего он желает больше всего. Идея бога не заключает в себе какой-либо признак с большей ясностью и очевидностью, чем блаженство. Итак, если недостаток какой-либо силы способен лишить бога блаженства, то надо сказать, что сущности и природе бога не присущ этот недостаток. Однако если бы мнение манихейцев было верно, бог обязательно имел бы этот недостаток; следовательно, их система совершенно ошибочна.

Природа доброго начала, говорят они, такова, что оно может производить только добро и всеми силами противодействует злу. Значит, оно с величайшим рвением желает, чтобы не было зла; поэтому оно очень сожалеет, что в мире есть зло; оно сделало всё, что могло, чтобы не допустить этот беспорядок. Значит, если богу не хватает необходимой силы для противодействия злу, то его самые горячие желания оказываются обмануты и, следовательно, ему не хватает самого необходимого для счастья. Таким образом, бог лишён могущества, которым благодаря своей сущности он совершенно необходимо должен обладать. Но можно ли сказать что-нибудь более абсурдное, чем это? Разве это не догма, содержащая в себе противоречие?

Два начала манихейцев суть самые несчастные из всех существ, ибо доброе начало не может бросить взгляд на мир, не увидев там ужасное множество всех видов зла, а злое начало не может бросить туда взгляда, не увидев там множество добра. Вид зла огорчает одно начало, вид добра огорчает другое. Это не такое зрелище, которое иногда прерывается: оно происходит постоянно и без малейшего перерыва. Наиболее несчастные люди не подчиняются столь суровому условию, они последовательно переходят от печали к радости, и наконец смерть скрывает от них ничтожество этой жизни. Но два начала манихейцев нетленны, они не могут видеть ни какого-либо конца, ни какой-либо остановки неприятностей, которые их опечаливают в высшей степени.

Все то, что манихейцы могут предположить относительно первоначального возникновения зла и его первоначального сочетания с добром в человеческом сердце, вызывает множество затруднений. Их собственное оружие обращается против них. Они отвергали гипотезу, что зло возникло из злоупотребления свободой воли...

... Чтобы выбраться из этого затруднения, манихейцам нужно было бы допустить три первоначала: одно — по своей сущности доброе, являющееся причиной всего хорошего; другое — по своей сущности дурное, являющееся причиной всякого зла; третье — по своей сущности поддающееся и добру и злу, являющееся исключительно пассивным. После чего нужно сказать, что душа человека образована этим третьим началом и что она совершает то добрый поступок, то дурной в зависимости от того, испытывает ли она влияние доброго начала или дурного...

(Пьер Бейль)

Источник: libr.link

См. также о единобожии - здесь.